Preview

Ориенталистика

Расширенный поиск

Металлические марки Дайханской конторы Мургабского Государева имения

https://doi.org/10.31696/2618-7043-2018-1-2-237-248

Содержание

Перейти к:

Аннотация

В статье рассматриваются редкие и малоизвестные денежные суррогаты - монетовидные бронзовые и латунные жетоны с обозначением номинала т. н. Дайханской конторы Мургабского Государева имения (личного владения царя Александра II в окрестностях города Байрам-Али (совр. Туркменистан, Марыйский велаят). Приводится аналитический обзор доступных сведений об этой эмиссии и делается попытка логического обоснования её конкретной атрибуции и примерной датировки. В приложении помещён составленный автором каталог известных номиналов описываемых металлических марок.

Для цитирования:


Настич В.Н. Металлические марки Дайханской конторы Мургабского Государева имения. Ориенталистика. 2018;1(2):237-250. https://doi.org/10.31696/2618-7043-2018-1-2-237-248

For citation:


Nastich V.N. Metallic Payment Tokens from the Dayhan Counting Room in the Murghab Regal Estate. Orientalistica. 2018;1(2):237-250. (In Russ.) https://doi.org/10.31696/2618-7043-2018-1-2-237-248

Введение

В нумизматических коллекциях России и стран СНГ иногда встречаются редкие односторонние бронзовые и латунные токены (иначе - металличе­ские марки или боны) с указанием номинала цифрами в копейках - «НА [столько-то] К.» или в рублях- «НА [столько-то] РУБ.», местом выпуска которых с различными сокращениями отдельных слов названа «ДАЙХАНСКАЯ КОНТОРА ВЪ МУРГАБСКОМЪ ГОСУДАРЕВОМЪ ИМѢНIИ» (см. ниже, Приложение 1, Каталог). Никаких сведений об этих денежных сурро­гатах в научной литературе обнаружить не удалось, лишь в нескольких публикациях для коллекционеров-нумизматов приводятся данные сугубо описательного характера. В условиях такого «жёсткого дефицита» объек­тивной информации проблема точной и надёжной атрибуции мургабских жетонов ещё сильнее усугубляется отсутствием на них дат выпуска.

Мургабское Государево имение

Имение, основанное в 1887 г. и располагавшееся в пойме р. Мургаб на территории юго-восточного Прикаспия, довольно хорошо известно. Бывшее владение Его Императорского Величества Александра II находи­лось в окрестностях города Байрам-Али (совр. Туркменистан, Марыйский велаят). Об этом владении есть статья в «Энцикло-педическом словаре» Брокгауза и Ефрона (т. 20, 1897), которую представляется целесообразным привести здесь полностью (текст приведён в современной орфографии):

Мургабское Государево имение - в Мервском оазисе, образовано по Высоч. повелению от 6 авг. 1887 г. из всех впусте лежащих земель по течению р. Мургаба, на которые, по сооружению плотины, известной под названием Султанбентской, будет возможно распространить оро­шение без ущерба для прочих, орошаемых уже водами этой реки, частей оазиса. М. имение расположено в юго-восточной части Мервского оазиса, в области, некогда орошавшей Старый Мерв (см. соотв. статью) иррига­ционной сети. Постройка Султанбентской плотины, расположенной в 65 в[ерстах; около 69,3 км. - В. Н.] к Ю от станции Закаспийской ж.д. Байрам-Али, была уже почти закончена, но надолго была прервана разру­шением одного из водосливов, осенью 1890 г. В 1895 г. сооружение одной новой плотины и водосливов, несколько ниже Султан-бента, закончено и приступлено кустройству ирригационной сети. Площадь имения - около 80000 дес[ятин; = 87,4 гектаров. - В. Н.]. Надежды на орошение, путём возобновления плотины, огромной площади в несколько сот тысяч деся­тин не осуществились; вследствие недостатка воды в М., едва ли будет орошено более нескольких сот или, в лучшем случае, нескольких тысяч десятин (новыми сооружениями надеются оросить до 75 т[ысяч] дес[я- тин]). Центр управления М. имением- у жел. дор. станции Байрам-Али Закаспийской жел. дор., в Мервском оазисе; имеются небольшие опытные посевы, древесные питомники и т. п. Предполагается культивировать миндаль, высокие сорта слив, винограда и т. п. - В. М.

В царское время станционный посёлок Байрам-Али относился к Мервскому уезду Закаспийской области (административный центр - г. Асхабад), входившей в состав Туркестанского края. После Февральской революции в Асхабаде в марте 1917 г. был образован Совет рабочих и солдатских депутатов, большинство в котором принадлежало эсерам, поддерживающим Временное правительство. В декабре 1917 г. власть в Совете перешла к большевикам, но в городах Закаспия по-прежнему было сильно эсеровское влияние.

В результате антибольшевистского восстания 11-12 июля 1918 г., охва­тившего все города Закаспийской области, к власти при активной поддерж­ке Великобританской Военной миссии пришло Закаспийское Временное правительство (ЗВП), составленное из эсеров, меньшевиков, туркменских ханов, дашнаков и представителей дореволюционной администрации. 16 июля восставшие захватили г. Мерв, а 19 августа ЗВП подписало с генера­лом У Маллесоном соглашение, фактически превращающее область в бри­танский протекторат. 15 января 1919 г. после рабочих волнений в Асхабаде Маллесон распустил ЗВП и заменил его Комитетом общественного спасе­ния (Директорией). Но уже 21 мая 1919 г. Красная Армия вошла в Байрам- Али, 23 мая - в Мерв, а в начале февраля 1920 г. во всей Закаспийской обла­сти была окончательно восстановлена советская власть.

В 1910 г. опубликовано подробное и очень познавательное описание Мургабского Государева имения [1]. Автор монографии, будучи инжене- ром-ирригатором, прекрасно справился с задачей освещения организа­ционной, технической и экономической сторон столь необычного хозяй­ственного учреждения, но в исторической части своего труда допустил множество неточностей; некоторые из них были отмечены в рецензии В. В. Бартольда [2, с. 284-285].

Вскоре после этого выходят из печати путевые заметки В. Н. Гартевельда с любопытным описанием Мургабского Государева имения [3, гл. V]; в качестве иллюстраций к восторженному, без преуве­личения, очерку подобраны великолепные цветные снимки знаменито­го фотографа начала XX в. С. М. Прокудина-Горского. Впрочем, в этой публикации не сообщается ничего принципиально нового, что не было бы освещено в монографии Э. Р. Барца.

Позднейшие упоминания об этом предприятии в литературе советско­го времени (в том числе в исследованиях и учебниках по истории Туркменистана) так или иначе основаны на сведениях Э. Р. Барца и не добав­ляют к ним ничего существенного, поэтому я не вижу смысла перечислять их здесь или приводить ссылки на повторяющие друг друга издания.

Гораздо важнее для нас в информационном плане выглядит тот факт, что ни в книге Барца, ни в рецензии Бартольда, ни во всех последующих публикациях, так или иначе касающихся Мургабского Государева имения, ни о какой Дайханской конторе мы не находим абсолютно никаких сведе­ний; отсутствуют даже мимолётные упоминания. Что это за учреждение, когда было организовано, до какого времени просуществовало, кто его воз­главлял, что входило в его функции и т. д., - на данный момент выяснить не удаётся. Судя по названию, это было подразделение, призванное решать какие-то проблемы сельскохозяйственных работников - дайхан (туркмен­ская версия термина дехкан - «крестьянин, селянин»), поэтому теоретиче­ски оно могло быть создано на любом этапе существования Государева имения, вплоть до момента его расформирования и перехода в социалисти­ческую собственность после революции. Известно лишь, что при советской власти, а именно в 1929 г. (по другим данным - в 1933 г.), усадьба Дайханской конторы была преобразована в больничный корпус почечного санатория, ныне наречённого именем покойного Туркменбаши - Сапармурата Ниязова.

Насколько можно судить по доступным публикациям, впервые мургабские металлические боны были упомянуты и частично описаны в рабо­те А. П. Шишкина [4, с. 155-156, рис. 3] - схематический рисунок знака номиналом 10 коп. В каталоге А. В. Тункеля [5, с. 28, № 178-181] учтены уже 4 номинала - от 10 коп. до 3 руб., а также опубликовано изображение (в довольно небрежной прорисовке) знака достоинством 25 коп. Позднее публикуются упоминание и рисунок 5-рублёвого знака [6, с. 27], а год спу­стя появляются уточнения М. М. Глейзера к каталогу Тункеля [7], содержа­щие дополнительную информацию об этой серии токенов.

Из статьи А. Шишкина «Металлические марки как коллекционные материалы» [4]:

Знаки «Мургабского государева имения» (Мервский оазис Туркестана, теперь - Марыйской области Туркменской ССР). Бронзовый односторонний круглый знак диам. 26 мм. Надпись по окружности: ДАЙХАНСКАЯ КОНТ. ВЪ МУРГАБ. ГОСУД. ИМ. (Дайханская контора в Мургабском государевом имении). В центре - номинал.

Мургабское государево имение, находившееся в собственности цар­ской семьи, было крупным земледельческим хозяйством, включавшим в себя сады, виноградники и большие площади, засеянные различными южными культурами.

Из каталога А. В. Тункеля [5]:

Как известно, выпуск частных денег в России был запрещён законо­дательным путём. Чем же объяснить, что, несмотря на это, частные

боны, в том числе и металлические, продолжали выпускаться и получили относительно широкое распространение? Причины всего этого носят двоякий характер. В качестве одной из причин следует назвать стремле­ние владельцев заводов, фабрик и других предприятий к увеличению своих прибылей. Так, например, «собственные деньги» в виде бумажных бон (выделено мною. - В. Н.) выпускались соляными промыслами «Уркач», Дайханской конторой в Мургабском Гос. имении, Краснянским винокурен­ным заводом наследников генерала М. Н. Раевского.

Из статьи А. Шишкина «Металлические марки помещичьих име­ний» [6]:

  • ДАХАЙСКАЯ[так! - В. Н.] КОНТОРА ВЪ МУРГАБ.(ском) ГОСУДАРЕВ. (ом) ИМЪНШ[так! - В. Н.] - 10, 25 коп., 1, 3 и 5 руб. (латунь, ∅ 26, 31, 32, 36 и 39 мм). Имение в Мервском оазисе (теперь Марийская область Туркмении) с центром на станции Байрам Али. Было создано в 1887 г. и принадлежало царской семье. Имело 6 тысяч десятин засеянных ороша­емых земель, из них до 2 тысяч под хлопком и, кроме того, фруктовые сады, виноградники и питомники.

Из заметки М. Глейзера «Металлические боны России и СССР. Уточнения к каталогу» [7]:

В 1992 г. в Донецке была издана рукопись крупнейшего советского бониста Анатолия Вульфовича Тункеля (1907-1976) «Металлические боны России и СССР», датированная 1974 г.

<...> В тексте редактором допущены искажения. Так, на стр. 3 гово­рится: «Собственные деньги в виде бумажных бон выпускались соляны­ми промыслами "Уркач", Дайханской конторой в Мургабском Государевом имении, Краснянским винокуренным заводом наследников генерала М. Н. Раевского». Между тем, это металлические марки (см. стр. 71, 28, 39) [выделено мною. - В. Н.].

<...> Дополнительные номиналы: стр. 28 - «Дайханская контора в Мургаб. Государев. Именiи» - 5 руб. <...>

Загадочность упомянутых денежных знаков, как и выпускавшего их учреждения, не могла не привлечь нашего внимания. В этой связи есте­ственно возникает ряд вопросов: Когда, почему и с какой целью были выпущены эти денежные суррогаты? Каким был объём их эмиссии? Кем и как именно они использовались? Почему при относительно крупных номиналах, типичных для серебряного денежного обращения дореволю­ционной России, они изготовлены из малоценных сплавов? Наконец, какую роль сыграла эта экономическая акция в финансовой структуре частного владения императорской семьи или его «наследников»?

В условиях отсутствия или фактической недоступности документиро­ванных и обнародованных данных об этой загадочной эмиссии, как и о самой Дайханской конторе (немного об этом см. ниже), прояснить все эти вопросы можно лишь предположительно, путём логических построений.

Возможно, ответ на первый из них подскажет статья А. Шишкина [4, с. 150], который пишет:

Некоторые виды их [частных металлических марок. - В. Н.] были вре­менными суррогатами денег, применявшимися в пределах выпустившего их предприятия, другие - служили квитанциями на право получения про­дуктов или товаров, третьи, наконец, выполняли роль современных нам кассовых чеков при денежных расчётах официантов с хозяином или кас­сой в ресторанах, трактирах, клубах и т. п.

Учитывая известную по работе [1] специфику Государева имения, в котором на полях, в садах и виноградниках работали многие сотни местных дайхан, это могли быть платёжные средства любого из трёх перечисленных видов - прежде всего, вероятно, первого (временные суррогаты денег) и в какой-то мере второго (квитанции на право полу­чения продуктов или товаров).

Полное отсутствие сведений об организации Дайханской конторы в Мургабском Государевом имении в упомянутом труде [1] и достаточно подробном «путевом» очерке [3] указывает на то, что все эти мероприя­тия состоялись уже после их издания, но, разумеется, задолго до оконча­тельного упразднения самого «августейшего владения» (1929 или 1933 г.). Очевидная редкость вышеописанных жетонов однозначно ука­зывает на более чем скромный объём эмиссии, а следовательно, и на кратковременность этой экономической акции в целом. Однако за ука­занный период в истории Закаспийского края произошло столько собы­тий, что об априорной датировке их выпуска не может быть и речи.

Попробуем выстроить логическую цепочку, которая, возможно, выведет на путь поиска ответов хотя бы на некоторые из поставленных выше вопросов.

Орфография денежных знаков

Начнём с «монетных легенд»: как видим, их начертание соответству­ет периоду до октября 1918 г., когда в революционной России была офи­циально введена новая орфография и отменено употребление букв Ъ, i, ъ и ещё нескольких, признанных устаревшими. Однако вдалеке от Москвы и Петрограда, в частности, и в Закаспийской области, старая орфография употреблялась ещё в 1919 г.: она присутствует не только на дензнаках эсеро-меньшевистского временного правительства [8, с. 30, рис. 3.7.2] (наст. работа, рис. 1), но и на не выпущенных в обращение разменных марках Революционного комитета г. Полторацка [8, с. 130; 9, с. 120-121] (наст. работа, рис. 2).

 

Рис. 1. Закаспийское Временное правительство. Денежный знак Закаспийского народного банка 500 рублей 1919 г. Оборотная сторона

Fig. 1. Transcaspian Provisional Government. A money note issued by the Transcaspian People's bank. Face value 50θ roubles, 1919. Reverse

 

 

Рис. 2. Ревком г. Полторацка. Разменная марка 50 коп. 1919 г. Односторонняя, не выпущена

Fig. 2. The Poltoratsk Revkom (revolutionary committee). A small change note. Face value 50 kopeks, 1919.Uniface, unissued blank

 

Денежные суррогаты

В дореволюционной России действовал правительственный закон № 48944 от 23 ноября 1870 г., официально запрещавший применение частных марок в качестве денежных суррогатов [10, с. 511-512], очевид­ное нарушение которого в нашем случае ясно указывает на возникшую в какой-то момент необходимость их срочного выпуска. Между тем такая акция, и тем более учреждение, её осуществившее, едва ли могли остать­ся вне поля зрения исследователей.

Датировка

Вполне вероятным в этой связи представляется период 1917 г., когда золотые и даже серебряные монеты, по известным данным, практически исчезли из обращения, поэтому государство было вынуждено компенси­ровать недостаток разменной монеты дополнительным выпуском бумажных денежных знаков достоинством от 1 до 50 копеек и почти неограниченной эмиссией наиболее ходовых кредитных билетов в 1 и 5 рублей. Возможно, бумажные деньги (даже полноценные царские кредитки) не пользовались большим «спросом» среди населения Закаспийского края, всегда предпочитавшего звонкую монету, которую в благополучное время туркменские женщины могли носить на себе как традиционные украшения и одновременно как личные сбережения, а в дни нужды расплачиваться ею как обычными деньгами, в отличие от бумажных кредиток имевшими реальную ценность, поэтому и денежные выплаты им за полевые и прочие работы могли осуществляться преимущественно серебряными рублями и копейками. К тому же дайхане, рабо­тавшие в имении, но владевшие и своими подсобными хозяйствами, могли обходиться без больших расходов, покупая в Государевых лавках только товары, которые они не производили сами, и выплаченные им деньги постепенно оседали в сундуках и на дамских одеяниях. Легко представить, как дефицит серебряной монеты, жёстко проявившийся в первые годы мировой войны в масштабе всей страны, сказался бы на состоянии Государева имения в Средней Азии: ведь отказ получать зара­ботанные деньги иначе как серебром мог привести к полному коллапсу всего предприятия, поскольку денежные суммы просто перестали воз­вращаться в казну имения, и производить следующие выплаты было уже нечем. Тогда правлению Дайханской конторы (вполне возможно, и обра­зованной в значительной мере для устранения возникших финансовых проблем) не оставалось ничего иного, как пойти на выпуск заменителей серебряной монеты из «подручных» материалов и доступными сред­ствами. Кстати, любопытный факт пробивки отверстия на одном из нижеописанных знаков (Приложение 1, Каталог, № 181) вполне может указывать на то, что эти суррогаты какое-то время действительно вос­принимались местным населением как реальные деньги, которые тоже могли подвешивать или нашивать на одежду как украшение, равноцен­ное привычным монетам.

Изготовление бронзовых и латунных денежных суррогатов могло быть организовано прямо на месте, силами мастерских, имевших дело с обработкой металлов, но не исключено, что заказ на чеканку метал­лических марок был размещён в другом месте. По понятным причинам такая юридически неправомочная акция не могла быть предана широ­кой огласке, поэтому о точном месте их чеканки, как и о реальных про­изводителях мы, скорее всего, никогда не узнаем. Впрочем, данное соображение имело бы реальную силу только в том случае, если бы эти суррогаты были изготовлены в дореволюционный период, когда пра­вовые уложения царского времени ещё действовали, что с учётом этого и некоторых других факторов представляется маловероятным.

Номиналы

Равно сомнительным выглядит и допущение о возможности выпуска этих токенов в 1919 г. или позднее - хотя бы потому, что к тому времени инфляция в России достигла такого уровня, что изготовление их в метал­ле, даже в малоценных сплавах, едва ли было целесообразным - как тех­нически, так и экономически. Как разменная мелочь от ¼ до 20 копеек, так и заменившие её бумажные билеты и деньги-марки к тому времени потеряли всякую актуальность и практически выпали из обращения, поэтому в выпуске 10- и 25-копеечных знаков, какой бы ни была подоплёка этой акции в целом, уже к концу 1918 г. не было большого смысла. А там, где эмиссия мелких номиналов ещё представлялась целесообраз­ной, например, в том же Полторацке, где попытка выпуска в обраще­ние — к слову, так и не состоявшегося - билетов в 50 копеек (рис. 2) и 1 рубль была предпринята ещё в 1919 г., - это были мелкие односто­ронние знаки, отпечатанные на бумаге низкого качества, размеры и оформление их мало отличались от трамвайных билетов, а себестои­мость производства была просто ничтожной. Но даже денежные знаки рублёвого достоинства было бы куда проще и экономичнее отпечатать на бумаге, однако именно такое решение, судя по всему, не входило в планы организаторов мургабской эмиссии. Впрочем, и применение старой орфографии, да и самого названия Государева имения, едва ли могло иметь место после окончательного установления власти больше­виков в Закаспийском крае (май 1919 г.).

Заключение

С учётом всего вышеизложенного, в качестве наиболее «подходяще­го» времени для организации Дайханской конторы, которая могла быть учреждена в ходе массовых «демократических» нововведений типа раз­нообразных советов, комиссий и комитетов, представляется либо «бур­жуазно-республиканский» период между февралём и октябрём 1917 г., либо вторая половина 1918- начало 1919 г. По нашему мнению, это лучше всего объясняло бы и практически полное отсутствие каких-либо сведений (и даже просто упоминаний) о Дайханской конторе в советской литературе и научной печати как не заслуживающей внимания инициа­тиве эсеров и меньшевиков. А выпуск этим эфемерным учреждением денежных суррогатов - металлических бон, марок или токенов - выгля­дит вполне логичным на волне повсеместного и почти бесконтрольного «деньготворчества» на местах в 1917-1918 гг.

Впрочем, без документального подтверждения о точном времени и реальных причинах появления в Мургабском Государевом имении «внутренней денежной системы» говорить не приходится, поэтому изложенные соображения следует принимать только в качестве рабо­чей гипотезы.

Приложение 1

Каталог металлических бон (марок)

Дайханской конторы в Мургабском Государевом имении (Туркменистан, Марыйский велаят, район г. Байрам-Али)

Базовый источник информации - каталог «Металлические боны России и СССР» [5, с. 28], которому следует приводимая ниже нумерация каталожных описаний; см. также [6, с. 27]. Кроме того, учтены данные, собранные и обоб­щённые М. М. Глейзером, информация А. М. Костина и Л. Бирюковой о принад­лежавших им знаках номиналом 25 коп. и сообщение В. М. Казмина об извест­ных ему знаках 10 коп. и 1 руб. Все эти данные любезно предоставлены мне упомянутыми лицами в частной переписке. В качестве иллюстраций исполь­зована подборка жетонов, в разное время зафиксированных и обследованных мною на интернет-аукционах, нумизматических форумах и в частных коллек­циях (Ленинград, Москва, Нукус, Набережные Челны).

Все знаки круглой формы, изготовлены способом чеканки штемпелями, текст для которых набран с помощью буквенных и цифровых пунсонов. Односторонние; реверс гладкий у всех знаков, кроме номинала 1 руб., на реверсе которого вдавлено зеркальное изображение аверса.

 

Приложение 2

Примерная статистика встречаемости (по данным, обобщённым автором за 1999-2017 гг.)

номинал

известно в натуре

по другим сведениям

надёжным

непроверенным

10 коп.

2

2

1 или 2

25 коп.

2

1

-

1 руб.

2

1

1 или 2

3 руб.

3

-

1

5 руб.

3

1

1

Список литературы

1. Барц Э. Р. Орошение в долине реки Мургаба и Мургабское Государево имение. СПб.: Тип. училища глухонемых; 1910. 173 с.

2. Бартольд В. В. Работы по исторической географии. В: Бартольд В. В. Сочинения в 9 томах. М.: Издательство восточной литературы; 19б5;3. 711 с.

3. Гартевельд В. Н. Среди сыпучих песков и отрубленных голов. Путевые очерки Туркестана (1913). М.: Изд. И. А. Маевского; 1914. 158 с.

4. Шишкин А. Металлические марки как коллекционные материалы. Советский коллекционер. 1975;13:150-158.

5. Тункель А. В. (сост.) Металлические боны России и СССР Каталог. Донецк: Международное объединение нумизматов; 1992. 118 с.

6. Шишкин А. П. Металлические марки помещичьих имений. НумБон: Боно-нумизматический бюллетень. 1998;1-2 (44):20-29.

7. Глейзер М. Металлические боны России и СССР. Уточнения к каталогу. Миниатюра. 1999;3.

8. Жуков А. А., Малышев В. П. Денежные эмиссии Средней Азии. Туркестанский край 1918-23 гг. СПб.: Ленэкспо; 2005. 172 с.

9. Истомин М. И. Каталог денежных знаков гражданской войны в России. Денежные знаки обязательного обращения. Харьков: Фактор; 2010;5. 456 с.

10. Полное Собрание Законов Российской Империи. СПб.: Типография II Отделения Собственной Е. И. В. Канцелярии; 1874;45. 783 с.


Об авторе

Владимир Нилович Настич
Институт востоковедения РАН
Россия


Рецензия

Для цитирования:


Настич В.Н. Металлические марки Дайханской конторы Мургабского Государева имения. Ориенталистика. 2018;1(2):237-250. https://doi.org/10.31696/2618-7043-2018-1-2-237-248

For citation:


Nastich V.N. Metallic Payment Tokens from the Dayhan Counting Room in the Murghab Regal Estate. Orientalistica. 2018;1(2):237-250. (In Russ.) https://doi.org/10.31696/2618-7043-2018-1-2-237-248

Просмотров: 960


ISSN 2618-7043 (Print)
ISSN 2687-0738 (Online)