В статье предпринимается попытка сопоставить понятие «комплексность   востоковедения»,   которое   каждый   исследователь   понимает по-своему, с понятиями «мультидисциплинарность», «междисциплинарность» и «трансдисциплинарность». На фоне актуальных дискуссий о месте этой научной дисциплины в системе социогуманитарных наук выясняется, что востоковедческие исследования ошибочно относят к междисциплинарным, хотя доля междисциплинарных исследований в ориенталистике составляет в среднем не более 10% от общего числа. В свете «прагматического поворота» науки гораздо большую перспективу имеют трансдисциплинарные подходы, особенно в различных областях цифрового востоковедения. Востоковедение – это наука, в которой идет постоянный теоретико-методологический поиск, но одновременно с этим в ней ведутся практически ориентированные мультидисциплинарные исследования, объединяющие теорию, эмпирический материал и экспертные данные. Трансдисциплинарность, которая прежде всего востребована в мультидисциплинарных науках, существенно усиливает интегративные и практические преимущества востоковедческой науки, позволяя проводить исследования сложных проблем восточных обществ на уровне погружения, первичных элементов систем, универсальных типов данных, с использованием информационных моделей, цифровых средств и программных инструментов.

Статья посвящена анализу тенденций в политическом дискурсе КНР накануне проведения ХХ съезда Коммунистической партии Китая (осень 2022 г.) в части, касающейся официальной историографии последних ста лет. Делается вывод, что с целью укрепления позиций Си Цзиньпина в качестве национального лидера, в т.ч. для придания легитимности продлению его властных полномочий свыше двух пятилетних сроков, основательной ревизии подвергнут период осуществления «политики реформ и открытости» (1980–2010-е гг.). В то же время в официальной риторике усиливаются националистические мотивы, обесценивается позитивное значение внешней помощи в предыдущие десятилетия, подчеркивается беспрецедентность вызовов, стоящих перед Китаем в настоящий момент, и эффективность, с которой справляется с ними нынешнее руководство во главе с Си Цзиньпином. Ключевым документом, зафиксировавшим эти тенденции, стала так называемая «историческая резолюция» 6-го пленума ЦК КПК 19-го созыва (ноябрь 2021 г.), анализ которой занимает центральное место в статье. По мнению авторов, историографические оценки, выдвинутые в этом документе, будут определять в Китае восприятие партийной истории на протяжении, как минимум, ближайшего десятилетия; с учетом новых оценок, весь период, начиная с 2012 г., теперь можно с полной уверенностью называть «эпохой Си Цзиньпина» или «новой эпохой», отделяя его от предшествующего «периода реформ и открытости».

Новации в историческом образовании позволяют отследить изменения не только в образовательной и академической среде, но и в идейно-политической сфере. Цель предлагаемой статьи – выявление основных тенденций в школьном преподавании истории в Китае 2010–2020-е гг. Данная цель подразделяется на несколько задач: рассмотреть организационные и содержательные изменения в преподавании истории в средней школе, а также обозначить специфику этих нововведений в контексте основных тенденций политической и академической жизни КНР в 2010–2020-е гг. Изложенные в статье результаты исследования получены при анализе оригинальных текстов образовательных стандартов по истории для младшей и старшей ступеней средней школы, а также разработанных на их основе учебных пособий. Помимо этого, привлечены тексты релевантных выступлений китайских государственных лидеров. Ведущей тенденцией в 2010–2020-е гг. стало усиление идеологического контроля и государственного регулирования в области разработки учебных пособий. Внесенные концептуальные новации отражают динамику идеологических изменений современного китайского общества. Новой идеологической задачей, поставленной перед курсом истории, можно назвать трансляцию идеологем, заявленных Си Цзиньпином, в частности, идею «уверенности в культуре» и «трех скачков» в истории китайской нации и китаизации марксизма. Реформа исторического образования, предпринятая Си Цзиньпином, составляет часть инициированного им масштабного идеологического проекта, нацеленного на усиление «дискурсивной силы» Китая. Его ядром служит оригинальное видение отечественной истории, в рамках которого вводятся новые датировки и трактовки исторических событий, а для их описания постепенно формируется новый терминологический аппарат. Именно этот обновленный взгляд на свою историю Китай транслирует внутренней аудитории через систему образования.

Тайвань, находившийся в течение полувека под властью Японской империи (1895–1945 гг.), до сих пор остается единственным регионом, где не принято акцентировать внимание на негативных сторонах колониального периода. В силу традиционно тесных связей между Токио и Тайбэем вопросы исторического прошлого никогда не стояли остро, а их актуализация в тайваньском обществе, как правило, связана с текущей внутриполитической ситуацией. В зависимости от конкретного политического курса, реализуемого в тот или иной период правления Китайской Республики (КР, Тайваня), меняются и трактовки отдельных исторических событий, что впоследствии отражается на содержании тайваньских учебников истории. Статья посвящена изучению подходов к оценке японского колониального правления на Тайване, роли образовательной политики КР в формировании исторической памяти у жителей острова и связи трактовок событий японского периода с оценкой правления Гоминьдана в 1950–1980-е гг. В работе рассмотрено несколько учебных программ по историческим дисциплинам, принятых на Тайване в 1990–2010-е гг., изучена  специфика  освещения  в  этих  программах  колониального  периода и послевоенного правления Гоминьдана, роль местной истории Тайваня в контексте общей истории Китая.

В последние десятилетия Китай демонстрирует устойчивые темпы экономического роста, что отразилось на повышении личных доходов и уровня материального благосостояния населения. В 2021 г., в год столетия Коммунистической партии Китая, председатель Китайской Народной Республики, генеральный секретарь ЦК КПК Си Цзиньпин заявил о преодолении в Китае абсолютной бедности и создании общества среднего достатка. Представляется актуальным на этом фоне рассмотреть изменения отношения государства и населения к качеству жизни, в частности, к проведению свободного времени, к досугу и рекреации, их содержанию. В качестве объекта исследования, осуществленного на основе публикаций в китайских научных изданиях и периодической печати, автор выбрал т.н. «золотые недели» – семидневные каникулы в китайский новый год, в майские и октябрьские праздники. Проанализированы изменения, произошедшие с этими выходными на протяжении почти четверти века. Автор приходит к заключению, что государственные органы разного уровня систематически отслеживают влияние «золотых недель» на все стороны жизни общества, в своих решениях  комплексно  учитывают  экономические, политические,  культурно-образовательные факторы, что вписывается в общую стратегию государственного развития, направленную на продвижение к более высоким стандартам жизни. «Золотые недели» выявили общую тенденцию к переходу китайцев от удовлетворения основных жизненных потребностей к стремлению обогащать свою духовную жизнь.

В статье анализируются итоги выполнения 13-го пятилетнего плана социально-экономического развития Китайской Народной Республики (2016–2020), прогнозируемые показатели социально-экономического развития 14-й пятилетки (2021–2025) и ориентировочные планы на 2035 г. Несмотря на охватившую КНР, как и весь мир, пандемию коронавируса в 2020 г., стране удалось в 2022 г. добиться заметных экономических успехов. Показатель валового внутреннего продукта (ВВП) Китая составил 101,6 трлн юаней, что на 20 трлн юаней превышает намеченный в 2000 г. соответствующий показатель в 2020 г. К 100-летию Коммунистической партии Китая в 2001 г. в стране ликвидирована бедность – на 10 лет раньше срока, запланированного Организацией Объединенных наций для всего мира, построено общество сяокан (малого благоденствия). В 2021 г. благодаря темпам прироста ВВП, составившим 8,3% годовых, основной макроэкономический показатель развития страны составил 114,4 трлн юаней. В статье отмечается, что в случае выполнения намеченных планов развития к 2035 г. темпов прироста ВВП 5,5–6% в год, Китай в состоянии догнать США по этому показателю в пересчете по курсу долл. США к китайскому юаню. Достижения Китая в первом году 14-й пятилетки свидетельствуют, что он вполне способен достичь поставленных целей социально-экономического развития, как и ранее в 2000 и 2020 гг.

На протяжении своего существования государственный аппарат КНР прошел через значительные трансформации; государственное строительство в КНР в 1950–2010-е гг. находилось в постоянной взаимосвязи как с экономическими, так и с идеологическими факторами. В первые  три  десятилетия  после  образования  КНР  страну  регулярно  сотрясали идейно-политические кампании. С конца 1970-х гг. Китаю удалось, сохранив политический строй, начать новое преобразование экономики. В практике государственного строительства КНР в 1980–2010-е гг. экономические и идеологические факторы взаимодополняли друг друга. Результатом явилось создание использующей лучшие зарубежные наработки, соответствующей традициям политической культуры Китая системы государственного управления. Изучение опыта Китая в данной области крайне полезно для понимания особенностей развития КНР в рассматриваемый период.

В статье рассматривается одна из устойчивых идеологем постдэновской эпохи – «период важных стратегических возможностей». Делается вывод, что эта концепция находится в центре современной китайской стратегической культуры, поскольку касается постановки средне- и долгосрочных задач руководством КНР. Концепция рассматривается в исторической ретроспективе с момента ее выдвижения в 2002 г. до сегодняшнего дня, анализируются факторы, определяющие эволюцию данной концепции при Си Цзиньпине. В начале ХХI в. существовали два источника уверенности Китая в том, что предстоящее двадцатилетие пройдет для страны без потрясений – во-первых, состояние собственной экономики, рост которой будет обеспечиваться динамизмом реформ и более тесной интеграцией страны в глобальную экономику, и, во-вторых, долгосрочная стабильность внешней среды, благодаря чему на длительный срок откладывается необходимость для Китая «выйти из тени». При Си Цзиньпине «период стратегических возможностей» теснейшим образом увязывается с идеей «великого возрождения китайской нации». Созданная в традиционной для китайских «высочайших указаний» абстрактной манере концепция приобретает черты сценарного подхода, где наихудший для нации вариант не исключается и обязательно принимается во внимание. Современный Китай испытывает несравнимо большее давление со стороны конкурентов, а число факторов неопределенности, воздействующих на подъем Китая, неизмеримо выросло. Этим продиктован сдвиг в стратегическом мышлении китайской элиты, который, наряду с бо́льшим акцентом на идеологию, будет определять внешнюю политику КНР.

На фоне масштабных реформ в развитии образования в XXI в. в  преддверии  принятия  нового  14-го  пятилетнего  плана  национального экономического и социального развития КНР (далее – «14-я пятилетка»)  снова  можно  все  больше  услышать  о  планах  развития  образования в сельских регионах Китая. Однако речь идет уже не только об обеспечении качественного базового обучения, но и о развитии других сегментов образования как важнейшей составляющей дальнейшего экономического роста страны. В настоящий момент власти более комплексно подходят к решению вопросов развития сельских регионов страны, поэтому в повестку включаются наиболее актуальные в этом отношении вопросы: обеспечение качественного уровня образования, подготовка кадров на селе, создание условий для повышения квалификации лиц, занятых в сельском хозяйстве, а также связанные с социальными особенностями развития регионов вопросы создания благоприятных условий для жизни, труда и соцобеспечения пожилого населения, численность которого с каждым годом растёт. Подобный комплексный подход к решению задач социально-экономического развития сельских регионов станет одним из важнейших пунктов в реализации нового пятилетнего плана.

В статье рассмотрен опыт Китая в привлечении талантов из-за рубежа. Цель работы – ответить на вопрос, как КНР удалось обеспечить наполнение программ для зарубежных специалистов преимущественно квалифицированными китайскими эмигрантами (хуацяо) и этническими китайцами с иностранным гражданством (хуажэнь). В статье дана историческая справка о работе руководства КНР с зарубежными китайскими специалистами в 1949–1977 гг. и проанализирована нормативно-правовая база политики привлечения зарубежных талантов в годы реформ и открытости (с 1978 г. по настоящее время). Автор делает вывод, что нормативно-правовая  база  политики  привлечения  зарубежных  кадров  изначально создана с учетом приоритета хуацяо и хуажэнь перед иностранными специалистами аналогичной квалификации. Программы по привлечению в КНР китайских выпускников зарубежных вузов фактически ориентированы на хуацяо.

За десятилетие руководства Си Цзиньпина в китайской трактовке прав человека усилился акцент на практических и правовых аспектах. Вместе с тем провозглашение руководящего статуса «идей Си Цзиньпина новой эпохи социализма с китайской спецификой» стимулировало процесс теоретической систематизации взглядов партийно-государственного лидера на развитие прав человека. Ключевое значение обрел тезис «счастливая жизнь народа есть величайшее право человека». Китайские исследователи  исходят  из чередования «поколений» в понимании прав человека, на смену западной приверженности гражданским и политическим правам пришел приоритет социальных и экономических прав. Китай претендует на разработку современной комплексной трактовки прав человека как условия продвижения всего народа к лучшей жизни и всестороннего развития людей. Официальная трактовка «китайского пути развития прав человека» настаивает на соединении марксистской концепции прав человека, китайской реальности, традиционной китайской культуры и общих достижений человеческой цивилизации. Основополагающая внешнеполитическая концепция «сообщества судьбы человечества» выступает как обоснование действий Китая в сфере прав человека по отношению к внешнему миру.

По оценке китайских экспертов, АЭС «Тяньвань», сооружаемая с  использованием  российского оборудования и при техническом содействии РФ, если учесть седьмой и восьмой энергоблоки, которые планируется пустить в эксплуатацию в 2026 и 2027 гг., станет самой большой атомной электростанцией в мире. Процесс согласования позиций сторон по этому проекту, начавшийся еще в 1982 г., был очень сложным и порой драматичным. При этом, благодаря исследованиям и воспоминаниям ведущих участников проекта с российской стороны, мы достаточно хорошо представляем себе, как происходила выработка позиции РФ и переговоры с КНР после распада Советского Союза. Вместе с тем, мы практически ничего не знаем о том, как проходила проработка проекта в советский период. Данная статья призвана в какой-то степени заполнить эту лакуну. Основным источником для нас послужили дневники премьера Госсовета КНР Ли Пэна (1928–2019), посвященные развитию ядерной энергетики в КНР. Использовались также другие тематические дневники главы китайского правительства.

В статье проводится анализ места и роли Китая на мировом рынке ресурсов горнодобывающей промышленности. Показано, что КНР не только является ведущим производителем металлургических ресурсов, но играет уникальную роль главного мирового импортера таковых ресурсов. Мировая горнодобывающая отрасль обладает высокой концентрацией, поэтому не более десяти стран экспортируют основные металлургические ресурсы в Китай. КНР также занимает значительное место на мировом рынке оборудования для горнодобывающей промышленности. В последнее десятилетие страна стала одним из ведущих экспортеров крупной техники для горных работ. Эта отрасль мирового хозяйства отличается высокой степенью монополизации, однако, объем экспорта китайской спецтехники на мировом рынке постоянно увеличивается. В настоящее время данный факт приобретает большое значение для России, которая находится под западными санкциями, а ведущие мировые ТНК свернули поставки многих видов оборудования в страну.

Мировоззренческий универсум Си Цзиньпина исследуется в трех разделах данной статьи: 1) Политические ориентиры и теоретические интересы Си Цзиньпина; 2) Си Цзиньпин и марксизм; 3) Си Цзиньпин и традиционная китайская философия. Си принадлежит к «пятому поколению» руководителей КПК, родившихся после образования КНР в 1949 г. Формирование этих личностей происходило в условиях «культурной революции», когда почти все они были посланы в деревню на «физическое перевоспитание». Представители пятого поколения получили высшее образование и вступили в активную трудовую деятельность с началом политики реформ и открытости. Прежде чем оказаться в Пекине в роли лидера КНР и КПК, Си Цзиньпин прошел путь от рядового кадрового работника до руководителя г. Шанхая. Это позволило ему обрести знания и опыт, необходимые для руководства Китаем. В выполнении этой миссии ему помогает вкус к теории, стремление находить ответы на внутренние и международные проблемы в трудах как классиков отечественной и зарубежной мысли, так и современных авторов. Си подчеркивает непреходящее значение марксизма и не согласен с тем, что марксизм якобы устарел. Си Цзиньпин придал марксизму в Китае новое дыхание, а его подход к традиционной китайской философии существенно отличается от взглядов его предшественников. Нынешний лидер Китая не только пропагандирует «прекрасную традиционную китайскую культуру», но и выдвигает концепцию соединения ее с марксизмом классическим и марксизмом китаизированным. В этом состоит суть его инновационного подхода. Си подчеркивает необходимость заимствовать передовые достижения мировой культуры и философии, в результате создаваемое им новое марксистское учение приобретает и китайское, и международное звучание. И это не просто лозунг. Изучение взглядов Си Цзиньпина позволяет считать его не только крупным руководителем, но и серьезным теоретиком.

После избрания Си Цзиньпина генеральным секретарем ЦК КПК (2012 г.) в Китае начался новый этап преобразований, по масштабам и глубине не уступающих реформам Дэн Сяопина, а по своему влиянию на общественное развитие и международному значению, вероятно, способных их превзойти. С момента образования КПК развивалась в процессе учебы у Запада, китаизации марксизма, адаптации его к решению стоящих перед Китаем задач. В начале XXI в. Китай вышел на новый уровень социально-экономического развития и одним из первых в мире столкнулся с вызовами новой эпохи. Опыт решения им новых проблем стал результатом использования цивилизационной идентичности, которую он сумел сохранить, и политической власти компартии, преемницы марксистской традиции.

В статье исследуется значение китайской концепции гармонии (хэ  和,  сехэ  谐和)  для  создания  устойчивого  и  эффективного  управления в глобальном масштабе. Автор показывает, что потребности формирующегося мирового сообщества ставят данное понятие в контекст двух других важных категорий китайской мысли: «обыденность» (юн 庸) и «единство» или «совместность» (тун 同). Особое внимание уделяется понятию «синергии» (се тун 协同), которое служит глубинной основой гармонии. Взаимосвязанность указанных понятий была фундаментом традиционной китайской мысли и культуры. Она обусловила наличие очевидных и в своем роде системных параллелей в самых разных областях общественной практики в Китае, от личного совершенствования до политики и международных отношений. Как показывает автор, эта всеобъемлющая целостность китайского мировоззрения может стать основанием для нового глобального порядка, в котором ведущую роль будет играть принцип синергии.

Статья посвящена лингвистическому и философскому анализу системы ценностей современного китайского общества, реализующего политический курс Коммунистической партии Китая по строительству социализма в реалиях цифровой глобализации. В работе постулируется гипотеза о том, что базовые ценности китайского общества предопределяют национально-культурную специфику управленческих принципов, целей и задач, формулируемых в программных выступлениях Председателя КНР Си Цзиньпина и текстах доктринальных документов. Среди ключевых факторов, определяющих устойчивость развития китайского общества, автор выделяет сопряжение норм семейных отношений и механизмов государственного управления, принципов гармоничного развития политической и духовной культуры на основе традиционных философских и религиозных ценностей, адаптивность китайской «мягкой власти» применительно к меняющейся международной обстановке.

Краткий сирийско-английский словарь – дверь в мир современных сирологических исследований. 13 000 словарных статей охватывают лексику большинства средневековых памятников, за исключением разве что самых специализированных. Англо-сирийская часть служит удобным пособием для определения далеко не всегда совпадающих семантических ареалов сирийских и английских слов.