Принято считать, что в иконографии Тхеравады воплощены реальные или легендарные события жизни Будды Гаутамы (Готамы). На примере эпизода встречи Бодхисаттвы (Бодхисатты) с Соттхией в статье проводится анализ устойчивости иконографического кода, отражающего жизнь основателя буддийского учения. Развитие воплощения эпизода в буддийской иконографии прослеживается начиная с искусства Гандхары через образцы государства монов Дваравати, бирманского Пагана, настенные росписи храмов Бирмы и Сиама XVII-XVIII вв. вплоть до современной иконографии Мьянмы и Таиланда.

В данной статье на основе палийского и санскритского материала исследуется происхождение раннебуддийского термина татхагата. Это слово, если судить по данным палийского канона, имеет древнее добуддийское происхождение. Сутры «Дигха-никая» (ДН) предоставляют нам ряд нетривиальных контекстов употребления этого слова, позволяющих достаточно точно установить его этимологию и буквальное значение. Кроме того, эти контексты позволяют предполагать особую связь татхагаты (как ипостаси Будды) с «говорением правды».

В публикации рассматривается и впервые вводится в научный оборот малоизвестная группа тюркоязычных эпиграфических памятников начала XX в. из центральных районов Семиречья (совр. Кыргызстан, Чуйская долина, нижнее течение р. Чон-Кемин), относящихся к обитавшему в тех местах роду тынай киргизского племени сарыбагыш. Прочитаны, переведены на русский язык и подробно анализируются тексты эпитафий на каменных намогильниках, посвященных знаменитому манапу Шабдану сыну Джантая, двум его братьям и двум несовершеннолетним дочерям, умершим и похороненным между 1904 и 1912 гг.

В статье предлагается подробный обзор истории образования и деятельности одного из важнейших центров российского китаеведения - Отдела Китая Института востоковедения АН СССР в 1960-1980 гг. Творческие научные достижения сотрудников отдела излагаются в контексте взаимоотношений науки и советского партийного руководства того времени, характеризующегося тотальной идеологической цензурой, и на фоне описания непростых взаимоотношений между СССР и Китаем.

Во второй части продолжающейся публикации, начатой в предыдущем номере журнала, представлен перевод пятой главы из раздела по физике и метафизике/теологии книги крупнейшего классика арабо-мусульманской философии Ибн-Сины (Авиценны; 980-1037) «Указания и напоминания» (аль-Ишарат ва-т-танбихат). В настоящей главе, посвященной вопросу о статусе Бытийно-необходимого (Бога) как Первоначала, обсуждаются разные модусы приведения вещей к бытию, критикуется тезис о темпоральном финитизме, обосновывается мысль о вечном творении - ибда‘ - как о высшем ранге созидания и наиболее подобающем Божьему всесовершенству.

Перевод и герменевтика классической персидской газели принадлежат к числу актуальных проблем иранской филологии. Статья включает филологические переводы двух газелей Шамс ад-Дина Мухаммада Хафиза (XIV в.) в сопровождении детального поэтологического комментария. Во введении к публикации кратко изложена концепция, лежащая в основе проекта полного перевода «Дивана» газелей Хафиза на русский язык

В 2018 г. конференция «Письменные памятники Востока: проблемы перевода и интерпретации» (31.10.2018 - 02.11.2018) была посвящена 200-летию Института востоковедения Российской академии наук. На заседаниях было представлено более 40 докладов ученых из Москвы, Санкт-Петербурга, Уфы, Еревана, Тбилиси, Кембриджа, Лейдена, Лондона, Рима и Торонто. Все они были посвящены изучению классического наследия Востока - рукописей и предметов изобразительного искусства, фольклора, религии и мифологии. Этим объясняется растущая популярность ежегодно проводимой в Москве конференции, расширение ее тематического спектра и круга участников. Как и в предыдущие годы, организатором конференции стал Институт востоковедения РАН (Отдел памятников письменности народов Востока)

Два века славы!

Статья посвящена выдающемуся грузинскому иранисту Дж. Ш. Гиунашвили, скончавшемуся в 2017 г. В кратком научно-биографическом очерке описан как его жизненный путь, так и его путь в науке, связанный с востоковедением в Грузии, в том числе в постсоветский период. Жизненный путь Дж. Гиунашвили в немалой степени определялся его происхождением: будучи грузином, он в то же время был иранцем, для которого персидский язык являлся родным. Это обстоятельство в некотором роде выделяло его даже в эпоху выдающихся советских иранистов ХХ в. Не случайно, помимо блестящей карьеры ученого-ираниста, впоследствии он стал первым послом Грузии в Иране.